В Москву Коппола приехал, чтобы представить свой последний фильм «Между» (Twixt), выходящий 26 апреля более чем на 100 копиях. Это история про писателя-неудачника Холла Балтимора (Вэл Килмер), который попадает в странный городок, где на колокольне семеро часов и каждый механизм показывает свое время, с утра заводит знакомство с шерифом, а вечером видит во сне Эдгара Аллана По (Бен Чаплин) и девочку-призрака по имени Ви (Элль Фэннинг). За попытками разобраться в случившемся давным-давно убийстве, понять, что с ним происходит в пьяном сне, а что — наяву, и заодно поучиться у классика сочинению концовок, Балтимор проводит несколько жутких дней. Режиссер, начинавший свою карьеру с готического триллера «Безумие-13» (Dementia 13, 1963), а в 1992 году снявший «Дракулу» (Dracula), объясняет, что фильм «Между» зародился из сна, который привиделся ему однажды в Стамбуле, и вдобавок дал возможность отрефлексировать гибель сына.
Ваши российские прокатчики разослали релиз, в котором сообщалось, что своей первый день в Москве вы провели в Политехническом музее, изучая терменвокс. Чем он вас так привлек? И что за пирожки — снова цитирую релиз — вы вспоминали со вдовой Сергея Бондарчука?
- Ирина Скобцева — замечательная дама. Однажды она приехала ко мне в гости, в долину Напа. Мы общались по-итальянски, и я попросил научить меня делать пирожки. Отлично, отозвалась она, а где здесь рынок? Мы съездили на рынок, купили все, что нужно, и принялись за готовку. Вчера в ресторане мы случайно встретились — она чудесно выглядит, хотя с тех пор прошло уже 30 лет.
А терменвокс откуда возник?
- Понадобился для сценария. Идея такая: сначала я сделал три маленьких фильма, отрезав себе доступ фактически ко всем ресурсам, а теперь, раз уж я это пережил, можно взяться за нечто более масштабное и амбициозное. Действие в этой истории происходит в разные временные периоды, с
1910-х по1960-е, так что проект получается достаточно дорогой. Еще не разобрался, потяну ли я это. Может быть, один не справлюсь. Может, придется поинтересоваться у детей, не возражают ли они, если я потрачу все свои деньги сейчас, а им почти ничего не оставлю. Они, конечно, сами теперь режиссеры и в состоянии справиться, но все же привыкли к определенному образу жизни. В общем, я еще не решил, где буду искать средства.
То есть, вы возвращаетесь к прежнему масштабу? К тому, что вас прославило?
- Нет, потому что прославили меня экранизации книг, написанных другими людьми. Теперь я пишу сам. Маленькие, личные фильмы понадобились для подготовки, но все, что я дальше собираюсь делать, тоже будет личным высказыванием.
Новый фильм тоже явился из сна, как и «Между»?
- Снов там нет. Но хороший фильм, как и хороший роман, должен быть основан на глубоко личных переживаниях. Вот скажите, «Будденброки» — личная история? По-моему, да. Флобер писал про себя? По-моему, да. Тургенев «Отцов и детей» тоже вряд ли выдумал из головы, ведь если ты пишешь роман, проделываешь огромную исследовательскую работу, сочиняешь кучу персонажей и сцен, ты не можешь не опираться на собственный опыт, собственные переживания. Фильмы, которые я хочу делать, напоминают классическую литературу куда больше чем современную, они неизбежно заставляют автора раскрывать себя.
Смотря фильм, вы думаете о его авторе?
- Тут как с вином. Когда пьешь вино, нужно понимать, где вырос виноград — это называется словом «терруар». Когда смотришь кино, нужно почувствовать в нем душу автора. Вряд ли стоит смотреть фильм, который десять первых попавшихся человек сняли бы одинаково. Да впрочем, это и невозможно.
У ваших детей и у вас в фильмах терруар одинаковый?
- Не сказал бы. Похожий — это да, мы ведь одна семья. Про какие-то вещи в фильмах Софии или Романа я могу сказать, откуда они взялись. Но во многих случаях это скорее генетическая реакция от противного. София, к примеру, абсолютный минималист. Кто знает, не стала ли она такой оттого, что меня слишком много? Но в любом случае, у нее абсолютно индивидуальная манера, которая угадывается по настроению, по строению кадра, даже если не знать, кто это снял. Теперь у нас в семье появился четвертый кинематографист — моя
25-летняя внучка Джиа. У нее тоже совершенно особый стиль.
Бесит ли вас современный кинематограф?
- Меня бесит, когда в газетах начинают писать, сколько заработал тот или иной фильм. Это в первую очередь нечестно — там ведь никогда не указывают, сколько потрачено на рекламу. Если фильм идет на 8 000 экранах, а на его продвижение потрачено 200 миллионов долларов, неудивительно, если он заработает, скажем, 300 миллионов. Кино — не спорт, режиссер — не футболист, получивший кубок, да и вообще цифры — ненадежная материя, равно как и время, и деньги. Это все относительно, все сплошной контекст.
А что не относительно?
- Любовь. Интуиция. Страсть. Истина. Вот и все.Ваши последние три фильма - «Молодость без молодости», «Тетро» и самый новый «Между» - вы финансировали полностью из своего кармана. Насколько это важно для вас?
- У меня был период в жизни, когда мне приходилось соглашаться на проекты, которые мне не нравились, чтобы прокормить семью. Это неприятная ситуация. Невозможно снимать кино, которое ты не любишь. Ты начинаешь заставлять себя находить в нем что-то привлекательное. Это как проституция. Когда ты проститутка и тебе надо спать со всеми этими мужчинами, ты начинаешь специально подмечать какие-то их привлекательные стороны: «О, у этого достаточно милая улыбка, а у этого неплохое чувство юмора». В какой-то момент я понял, что больше не хочу так жить. Сейчас я чувствую себя очень счастливым. Мне не нужно ходить и просить деньги у людей, которые потом будут диктовать мне условия.
Да, но вы пытались добиться независимости от киностудий на протяжении всей своей карьеры - еще с конца 60-х годов. Почему получилось только сейчас? - Для обретения независимости есть два пути. Можно заработать денег каким-то альтернативным способом, а можно просто вести аскетичный образ жизни - быть, скажем, писателем без семьи и не думать о деньгах вообще. Я решил пойти первым путем. Я начал винный бизнес, к которому сейчас добавился гостиничный бизнес. Доходы от них позволяют мне делать то, что я хочу. Разумеется, основы моего состояния заложили доходы от проката «Крестного отца». Но затем я много раз рисковал этими деньгами и несколько раз терял их.
- А как вы, кстати, относитесь к практике краудфандинга кино, когда обычные люди вкладываются в финансирование проектов любимых режиссеров?
- Что? Краудфандинг? Такое существует, да? Звучит круто. Вообще определенно существуют некоторые социалистические идеи, которые могут работать. Просто для этого нужные специфические условия. В Берлине есть бар, куда можно прийти и выпить столько вина, сколько заблагорассудиться, а потом просто оставить на столике ту сумму, которую считаешь разумной. И этот бар существует уже несколько десятков лет. Поэтому почему нет? В какой-то степени артист может финансироваться обычными людьми.
В конце 60-х кино-бизнес переживал непростые времена, но пришли вы с другими молодыми режиссерами и произвели революцию. Сейчас в индустрии тоже некоторый кризис - если пока еще не финансовый, то точно идейный. Какие ваши прогнозы на будущее?- Знаете, я перестал верить в светлое будущее коммерческого кино, когда около двадцати лет назад в газетах начали постоянно публиковать таблички с кассовыми сборами фильмов. Словно кино окончательно стало спортом, и теперь каждую неделю все следят за тем, какая команда выиграла, а какая проиграла. И чтобы победить в этом соревновании, нужно научиться зарабатывать как можно больше денег, а самый лучший способ добиться этого — старательно потакать желаниям массовой аудитории.
Все это прикрывается простой философией: чего публика хочет, то она и получает. Но это не совсем правда. Скажем, американскому зрителю на протяжении нескольких десятилетий промывали мозги кабельным телевидением, и теперь он получает наслаждение от совсем простых вещей. В большинстве своем американский зритель — идиот. В результате все заняты тем, что тщательно подгоняют свой продукт под его вкусы. Я не хочу в этом участвовать.Но вот в 70-е годы, в эпоху «Нового Голливуда», коммерчески успешное и по настоящему хорошее кино шли рука об руку. Что с этим случилось?- Просто кинематограф ввязался в ожесточенную конкуренцию с другими развлечениями. Люди могут смотреть спорт или новости, они также могут пойти на концерт или целыми днями сидеть за компьютером. В конце концов они могут наблюдать за политикой: выборы тоже давно превратились в развлечение. Вообще все превратилось в развлечение. И побеждает тот, кто лучше сможет угодить массовой публике. 70-е же были эпохой, когда у кино была доминирующая культурная позиция. Но теперь кинематограф потерял монополию на свободное время людей. Я думаю, что те времена никогда уже не вернуться.Вы однажды сказали, что искусство, возможно, должно быть бесплатным. Вы по-прежнему так считаете?
- В начале века я был впечатлен, когда студенты в университетских кампусах начали бесплатно через Napster скачивать огромное количество музыки. Затем Napster закрыли, завалив исками о защите интеллектуальной собственности. Но я подумал, кто вообще сказал, что музыканты должны получать деньги за свое творчество? Может быть это противоестественно? Может быть люди должны хотеть заниматься искусством не для того, чтобы разбогатеть, а потому что это привилегия?
Как в этой связи вы относитесь к поддержке кинематографа со стороны государства?- Честно говоря, мне вот иногда кажется, что культура, искусство, красота — это что-то такое, что государство должно давать людям бесплатно. Как в СССР. Я понимаю, что эта модель не слишком сработала и, в целом, за это пришлось заплатить большую цену, но... А, ладно, я понятия не имею, о чем говорю.
Вообще в конечном счете все сводится к людям. Посмотрите на двухлетних детей. Они гениальны. Однако то, что мы с ними делаем к моменту достижения совершеннолетия - вот что плохо, поскольку эта гениальность куда-то испаряется. Вот это меня беспокоит. Нужно каким-то образом заниматься образованием людей, делать их умными, просвещенными, современными. Тогда они будут хотеть читать сложные книжки и смотреть хорошое кино. И литература и кинематограф начнут им соответствовать. Вот на что я надеюсь. Может быть, помогут все эти современные технологии — смартфоны, планшеты и все такое. Не знаю.
0 коммент.:
Отправить комментарий