Люди Икс: Первый класс (2011) рецензия

О способах и целях

Что это: история знакомства профессора Ксавьера и Магнито.

На что похоже: «Люди Икс».

Зачем смотреть: получить стандартное удовольствие от динамичных сцен и нестандартное от междустрочных смыслов и хорошей драмы.

Все люди стремятся к счастью;
из этого правила нет исключений;
способы у всех разные, но цель одна

Блез Паскаль

В стране типа нашей, далёкой от комиксов, вся доступная информация о «Людях Икс» - это одноимённая трилогия 2000-2006 годов и спин-офф «Росомаха». Поэтому наше представление о Чарльзе Ксавьере и Эрике Лешнере по прозвищу Магнито составлено по образам, созданным на экране Патриком Стюартом и Йеном МакКелленом. Однако это не обыкновенные антагонисты из лагерей «добра» и «зла». Их противостояние, обусловленное и объяснённое почти 50 лет назад в графических новеллах Marvel, выходит за такие умозрительные рамки – это нечто большее, и это нечто более реальное, более похожее на противостояние в самом человечестве. Ведь мутанты – не только добро и не только зло. Как, впрочем, и люди.

Брайан Сингер, затеявший 12 лет назад экранизацию «Людей Икс», всегда говорил, что его в этой истории привлекает, прежде всего, те самые аналогии конфликта мутантов и людей в реальном мире. Проблема сосуществования мутантов и людей в разные годы существования комикса являлась ни чем иным, как метафорой проблемы сосуществования «нормальных людей» и гомосексуалистов, чернокожих, евреев, коммунистов и так далее. «Людей Икс ненавидит, боится и презирает… человечество ни по какой другой причине, а только потому что они являются мутантами. Так что мы имеем здесь, преднамеренно или нет, книгу о расизме, нетерпимости и предрассудках», – цитирует Википедия одного из создателей «Людей Икс», Криса Клэрмонта. Когда сенатор Келли в самом первом фильме говорит о том, что «они в наших школах, они учат наших детей», и «мы имеем право знать, кто учит наших детей», разве это не буквальный пересказ речей Джозефа Маккарти и его сторонников в эпоху красной истерии в США? Разве не похожа фраза мамы Айсберга во втором фильме «А ты не пробовал не быть мутантом?» на распространённое в народе мнение о том, что гомосексуальность можно изгнать из человека, что это не врождённое качество? И разве не похоже различное отношение мутанта Чарльза Ксавьера и мутанта Магнито к людям на столь же различное отношение к белым чернокожего активиста Мартина Лютера Кинга и чернокожего активиста Малькольма Икса? Глубоковатая проблема для комиксового кино, не так ли?

В «Первом классе» характер Магнито обретает новую глубину. Фильм начинается точно так же, как и первая «серия» франшизы – маленького Эрика в  концентрационном лагере разлучают с родителями, и его гнев пробуждает в нём способности управлять металлом. Однако, теперь история мальчика из лагеря становится подробнее – на его глазах убивают маму, чтобы гнев вновь разбудил в нём магнитные способности, и Эрик, по сути, становится очередным материалом для нацистских медицинских исследований. Поэтому в 1962 году он, подобно многим униженным евреям, начинает свою собственную войну против нацистских преступников. Конечно, Эрик сам определяет своей целью исключительно Шмидта/Шоу, однако сцена в аргентинском баре (куда ещё деться порядочному нацисту после войны?) показывает нам степень его ненависти к нацистам и желание отомстить за свой народ. Говоря современным языком, Магнито – сионист… Вернее, он мог бы им стать, если бы не повстречал других мутантов. Восприняв мутантов, как свой народ, Магнито меняет свою идентичность – он больше не еврей, но мутант. Однако, его внутреннее желание ответить гонителям его народа остаётся, только теперь в роли гонителей выступают не фашисты, а все люди, нетерпимые к мутантам. Его мутантский национализм развивается на протяжении всего фильма, до тех пор, когда ожидаемая конфронтация с Ксавьером из скрытой становится явной. В тот миг, на безымянном кубинском пляже мутанты разделились на два лагеря – сторонников сосуществования с людьми и сторонников войны с людьми.

«У меня есть мечта, что настанет день, когда… маленькие чёрные мальчики и девочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам», - говорил в своей знаменитой речи Мартин Лютер Кинг. Эта же мечта, в которой «чёрные» и «белые» заменены «мутантами» и «людьми» является целью всей жизни для профессора Ксавьера. «Да, я крайних взглядов. Черная раса здесь, в Северной Америке, находится в крайне тяжёлом состоянии. Покажите мне черного человека, который не крайних взглядов, и я покажу кое-кого, кто нуждается в психиатрическом лечении!», - писал в своей автобиографии Малькольм Икс. Искренне в «крайний путь», в конфронтацию верил и Магнито. Как и их реальные прототипы, Ксавьер и Магнито представляли угнетённое меньшинство, боролись за равные права для своих братьев и, несмотря, на различные взгляды на методы этой борьбы, находили возможность и полемизировать, и сотрудничать. Как, впрочем, и все остальные мутанты, менявшие с течением времени свои взгляды и переходившие из одного лагеря в другой.

То, что эта, наиболее интересная и взрослая сторона комикса, не была выброшена при создании линейки фильмов о Людях Икс, радует больше всего. Живой, невыдуманный, горячий конфликт мировоззрений, вынесенный на экран, ставит Людей Икс на голову выше любого другого комиксового кино со стандартным противостоянием хороших и негодяев. Основное правило фантастики – реальные образы, реальный конфликт, помещенный в фантастические условия намного лучше любого, самого изощрённого, но выдуманного образа или конфликта. Так создавалась хорошая фантастика – в литературе и в кино.

Серьёзная проблематика фильма требует серьёзных исполнителей, таких как Патрик Стюарт или Йен МакКеллен. В «Первом классе» их заменили Джеймс МакЭвой и Майкл Фассбендер. В таланте первого мы многократно могли убедиться, а второй был для всех тёмной лошадкой. Однако оказался настолько убедителен и ярок в образе молодого Магнито, что критика в один голос заговорила о новой яркой звезде Голливуда. Холодный и ироничный Магнито Йена МакКеллена угадывается в персонаже Фассбендера, однако его молодость и свежесть воспоминаний и боли дают совершенно полную характеристику Магнито. Теперь то, живое и жестокое, скрываемое им многие годы внутри, объясняет цельность характера и фанатичное упорство в неравной войне с людьми. Без этой охоты на нацистов, без способности поддаться ослепляющей жажде мести, не было бы железного Магнито предыдущей трилогии.

С другой стороны, добрый и обаятельный профессор Ксавьер, рассказывающий ученикам об эволюции, оказывается не бывшим супергероем, не одержимым изобретателем, размякшим на старости лет, а вполне живым и небезгрешным человеком. Молодой преподаватель Чарльз, пьющий пиво на скорость и клеющий студенток в баре всё так же добр и обаятелен. Его безграничная вера в победу разума и милосердия в человеке над «страхом иного» была в нём уже в 1962 году. Мы не видим на его столике фотографии доктора Кинга или Ганди, лишь портрет Эйнштейна. Но идеология ненасилия и примирения Ксавьера ясна и крепка, как и 50 лет спустя. Несмотря на человеческие «слабости», которые, возможно, были одной из причин симпатии Ксавьера к человечеству.

Но без ложки дёгтя тут не обойдётся. Иначе кто-то подумает, что я требую «Оскара» для МакЭвоя и Фассбендера. Если в оригинальной трилогии за звериную харизму и необъяснимую притягательность целиком отвечал Хью Джекман, то при просмотре «Первого класса» возникает едва заметное ощущение отчуждённости и отстранённости зрителя. Если за Росомахой просто интересно наблюдать, независимо от происходящего на экране (на что и был расчёт при работе над «Росомахой»), то в «Первом классе» этого якоря внимания просто нет. Каждому зрителю понравится свой персонаж, но народной любви не сыщет никто.

Мэттью Вон, рискнувший поднять такой проект после стёбных «Звёздной пыли» и «Пипца», был явно уверен в себе и в своей команде. В обсуждении фильма, подобного «Людям Икс», говорить о спецэффектах – занятие бессмысленное, поскольку весь фильм практически из них и состоит. Однако в «Первом классе» Вон принял совершенно другую «веру» - вмешательство компьютера было минимизировано. Если любому другому камерону понадобится что-то взорвать, например – лодку, он даст указание группе CGI. Мэттью Вон разрушает пускай макет лодки, но реальный – со щепками, занавесками и заклёпками. Большую часть комплиментов в кои-то веки вызывают драматичные ситуации и актёрская игра, а не эпичность плана или прорисовка взрыва. В «Тёмном рыцаре» самой запоминающейся сценой для меня всегда была «дилемма заключённого» на примере двух заминированных паромов. В «Первом классе» подобные моменты тоже оказываются определяющими.

Среди ярких второстепенных ролей, которыми комиксы обычно богаты, ожидаемо блистательно отработал Кевин Бейкон – такого мудака ещё надо поискать. Со времён «Спящих» он застолбил себе столик в кафе «Главные злодеи Голливуда». Мерзкий, стильный и ироничный – можно найти схожести с полковником Хансом Ландой, но лучше не искать. У Бейкона свой, не менее яркий фашистский выродок.

Дженьюери Джонс и Дженнифер Лоуренс, от которых ждали какого-то сюрприза, оказались малоинтересны. А порадовали своим коротким, но ярким появлением Майкл Айронсайд, по которому я после прохождения тибериумных войн соскучился, и ещё один важный дядька. Его встретят Ксавьер и Магнито в баре во время вербовки мутантов для своей школы. Уверен, кто-то уже заспойлерил эту сцену, но в ваших же интересах быть к ней неподготовленным.

И, напоследок - обратите внимание на музыку Генри Джекмана. Она напоминает композиции Ханса Циммера для "Начала", но задачу свою выполняет на все 100%.

Вердикт: Как сказал Роджер Эберт «Это не великое комикс-кино, как «Человек-паук 2», но и не плохое, как «Тор». Подпишусь. Это очень хорошее комикс-кино. И, слава Богу, не в 3D.

Денис Куклин, Оригинал