«Король говорит!» (2010) рецензия

Что это: костюмная драма

На что похоже: «Королева», «Анализируй это».

Зачем смотреть: заполнить образовательные пробелы после «Королевы».

Полуофициальный жанр – костюмная или костюмированная драма. У нас этим определением не принято оперировать, поскольку в нашем кино исторические фильмы или экранизации классических литературных произведений не обладают какими-то особыми правилами, законами или традициями. Актёры работают, ориентируясь на своего персонажа, а не на эпоху. А американцам использовать этот термин приходится – благодаря языковой общности их экраны частенько бомбардируют своими жизнеописаниями королей и герцогов британцы. При этом, в отличие от других жанров и полужанров, костюмная драма за последние 50 лет не претерпела никаких изменений. Были «авангардные» попытки ставить Шекспира в современном антураже, но тогда фильм переставал быть костюмным, и кроме того, это «новшество» придумал ещё 80 лет назад Орсон Уэллс. Поэтому британцы с завидным усердием и однообразием переносят на экраны всё мало-мальски литературное из своего великого прошлого. Кстати, ни французы, ни немцы, ни испанцы, ни итальянцы, при их не менее великом прошлом, за таким занятием замечены не были. Ещё вот русские пытаются, но это пройдёт.

А в 1999 году костюмная драма вызвала шок. Но не потому, что она явила миру откровение, или поразила талантом актёров или смелостью режиссёра – нет, она просто выиграла «Оскар». В Голливуде уважают британские ретроспективы в кринолине, но в тот год странный психоз распространился на всех академиков – фильмом года стал «Влюблённый Шекспир». Сегодня никто не может найти в нём ничего, достойного этой премии. А «прокатили» в тот год, кстати, «Спасти рядового Райана» и «Тонкую красную линию». Даже неноминированные «Американская история X», «Шоу Трумана» и «Вне поля зрения» выглядят сегодня более интересными, не говоря уже о классике Спилберга и Малика. Ошиблись академики? Попали под гипноз, общее наваждение? После такого свального греха обычно бывает стыдно. Так вот им всем теперь стыдно за 1999 год.

Сегодня британским экспортным продуктом №1 стал «Король говорит!». Фильм собрал потрясающе позитивную критику – 4 из 4, 5 из 5 и многочисленные комплименты работе Колина Фёрта и Джеффри Раша. «Король говорит!» получил 12 номинаций на «Оскар» - больше, чем любой из фаворитов, и сегодня уже не кажутся паранойей разговоры о повторении «Психоза’99». Конечно, психозом это может назвать человек, относящийся к фильму критически. Его поклонники считают это признанием несомненных достоинств картины.

Я не люблю писать в рецензиях «краткие содержания происходящего на экране», но здесь, мне кажется, это необходимо. Итак, Берти, а для всей страны Альберт, герцог Йоркский, страдает от заикания. Оно, как правило, с особой силой проявляется в моменты наибольшего волнения Берти – во время публичных выступлений. Понимая, что заикаться для публичной особы – не очень хорошая привычка, жена Берти, Лиз, таскает его по докторам, в надежде, что те вернут мужу нормальный голос. Доктора бессильны, и Лиз случайно находит некоего Лайонела Лога, специалиста по дефектам речи. Из постеров и трейлеров, номинаций и аннотаций мы уже знаем, что именно Лог спасёт Берти. Лог оказывается австралийцем, на британский табель о чинах плевал и помыкает герцогом, как хочет. В это время у Берти в семье разыгрывается трагедия – папа король умирает, страший брат, Дэвид спутался с какой-то разведёнкой, и забил на страну, а после и вовсе отрёкся от трона, и Берти вдруг становится королем. Все дальнейшие линии сводятся к «самому главному выступлению», которым оказывается радиообращение Берти к гражданам Содружества по поводу вероломных фашистских захватчиков: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» и всё такое.

Конечно, поначалу, наблюдая эти восторженные отклики в прессе от уважаемых людей (в западной прессе, у нас и в России кино ещё не вышло), смотреть его начинаешь с предвкушением – предполагается противостояние Берти и Лога, блестящие диалоги, да и вообще интересно, как Фёрт играет заику. Играет-то он хорошо, но фильм, чем дальше, тем больше погружает в грустные раздумья.

Если бы Берти был юношей, мечтающим стать радиоведущим, или стеснительным влюблённым, желающим преодолеть заикание, чтобы покорить девушку – получился бы отличный фильм. Но Берти, к нашему и его несчастью – король. А в жизни герцога Йоркского и – позднее – короля Георга VI, как мы узнаём, важными оказываются поведение брата Дэвида, собственная инаугурация и преодоление заикания. И из-за этого его королевского статуса становятся омерзительными три сцены. Первая, когда умирает Георг V – вдова мгновенно бросается целовать руки новому королю, а единственный, кто заплакал – Дэвид, и то только из-за того, что «как же мне теперь с моей любимой жить». Даже симпатичный зрителю Берти плевать хотел на ушедшего отца, его интересуют вопросы репутации династии. Я понимаю, что режиссёр хотел показать всю странность и ущербность королевских отношений, но он вовлёк в эту ущербность и главного героя, что очень отталкивает. Вторая сцена – это даже не сцена, а целая последовательность диалогов Лога с Берти, во время которых прослеживается постепенное прогибание австралийца перед коронованным клиентом – прогибание до полного соприкосновения губ первого с филейной частью второго. В финале фильма Лог передвигается по дворцу на цыпочках, дышит с прононсом и смотрит на окружающих с превосходством от степени приближённости его туловища к туловищу монарха. И третья сцена – это, конечно, речь Берти об объявлении войны Германии. Режиссёр не задумываясь, ставит перед персонажем ту самую главную задачу – преодоление заикания. И зритель должен, по мнению режиссёра, затаив дыхание, смотреть на то, как Берти, превозмогая себя, читает длиннющий текст для миллионов слушателей без единой запинки. Но, к сожалению, Том Хупер не сделал эту речь еле различимой, не заглушил её музыкой, не выдумал никакого другого способа отвлечь зрителя от содержания речи – и я слушал её. Это сообщение многомиллионной нации об объявлении войны с Германией. Это выступление бросает страну в общеевропейское месиво и крошево. 6 миллионов солдат будет мобилизовано, сотни тысяч погибнут, ещё больше вернутся домой калеками, на Лондон будут сыпаться бомбы, и вся нация будет в ужасе ждать, что второй фронт откроет Гитлер – на побережье Уэссекса и Кента. И выходит, прочитавший эту речь король Георг – и улыбается во весь рот. «Не заикнулся!». И все вокруг радуются и аплодируют королю. «Не заикнулся!». И работники радиостанции, далеко от дворца счастливы и поздравляют друг друга. «Не заикнулся!». У меня такое впечатление сложилось, что Гитлер напал на Польшу только для того, что Берти мог прочитать эту речь, а Том Хупер – снять этот фильм.

Возможно, эта пьеса была бы хороша, как пьеса, как спектакль, со всеми условностями, сосредоточением на отдельных элементах, с театральным символизмом. Но Хупер снимал предельно реалистичный и холодный кинофильм, он не мог и не смог спрятаться от исторического контекста, от того убийственного факта, что для самого Георга VI его заикание не было и не могло быть главной проблемой в жизни, что у него во время этого выступления в 1939 году могли дрожать руки от волнения, он мог плакать, мог упасть в обморок, но он не мог смеяться и радоваться, объявляя войну – ни один правитель в истории человечества не радовался, как пятилетний ребёнок, объявляя войну.

Мне очень жалко Колина Фёрта, который, безусловно, талантлив, но которому придётся получать «Оскар» не за самую сильную свою работу. И мне жалко всех нас, если «Психоз-99» повторится вновь и лучшим фильмом 28 февраля признают «Король говорит!». Упаси господь… Даже не так. God Save David Fincher!

Вердикт: заикающийся байопик Георга VI. Разбалансировано и претенциозно.

Денис Куклин, Оригинал , 5 февраля 2011 г.

P. S.  Оскар картине, как известно, дали. Моё мнение о ней с тех пор не изменилось. 17 мая 2013 г.