В подполье Готэма собирается армия. Она в один момент выходит на улицы города, захватывает стадион и ультратехнологичный ядерный реактор и грозит взорвать его в случае сопротивления. Лидер армии Бэйн приводит свои солдат под стены городской тюрьмы и захватывает её – в Готэме не должно быть тюрем. Полицейские, бывшие верными слугами порядка и закона в Готэме, изгнаны в подземелья. Могущественные миллиардеры, правившие Готэмом с помощью полиции, беспомощны. В бывшем здании суда организован новый суд – революционный. Бэйн даёт жителям Готэма то, чего у них никогда не было – свободу.
Такой фильм снял Кристофер Нолан – «Тёмный рыцарь: Возрождение легенды». Бэйн, загнанный Ноланами в рамки образа «антигероя», обязан был проиграть – это его задача. Вернее, его задача – показать, насколько силён и положителен может быть «герой», Бэтмен. Однако, фон был выбран не совсем однозначный – революция.
Готэм в третьей части нолановской «бэтменианы» предстаёт таким, каким никогда не был прежде. Этот город обязан был быть коррумпированным, с тупым беспомощным мэром, продажной полицией и грызущими друг друга разнузданными бандами, в среде которых обязательно вызревал очередной антигерой. Противостояние этого антигероя Бэтмену основывается на желании заработать деньги, власть или просто посеять хаос и разврат. Однако, теперь город зачищен от преступности, бизнесмены могут спокойно зарабатывать деньги, мэры без опаски жируют на партийные деньги, а главной властью в Готэме становится полиция. Жизнь простых готэмцев никого не интересует. Они всегда рассматривались, как фон, изредка – как мясо для бандитской резни. И лишь в «Тёмном рыцаре» - как некий символ того, что не все ещё оскотинились (сцена с паромами).
Итак, город, в котором полиция получила беспрецедентные права – какой он? Если полиция получает дополнительные права, граждане свои права теряют. Город, в котором нет оппозиции, в котором миллионеры кайфуют под прикрытием вооружённой силы, со всей этой стальной, хромированной эстетикой – что это? Это полицейское государство, которое может быть построено на основах фашизма или любой другой авторитарной идеологии. Классы в таком обществе сильно дифференцированы. Офицер Джон Блэйк обнаруживает, что детский приют не финансируется миллиардером Бэйном. Хотя вполне очевидно, что приюты должны финансироваться обществом. Мы видим те же подземелья, в которых собираются деклассированные элементы, выпускники того же приюта – ведь работы нет, социальной поддержки нет, надежды нет. Это очень похоже на на фашистскую Британию из финальной трилогии 4-го сезона «Доктора Кто» (2009). И там тоже единственным выходом оказывается восстание.
Но если у гуманистического «Доктора» фашизм побеждён буквально добром, у Нолана в роли революционера выступает Бэйн. Он использует левую риторику – открывает тюрьмы, даёт людям свободу, устраивает жестокие судебные процессы над представителями свергнутой диктатуры, а оплот готэмского фашизма – полиция – оказывается загнанной в подземелья. И тут Нолан делает удивительный «финт ушами» - оказывается, революционер преследует свою сугубо личную цель, простых людей берёт в заложники, а страдания полиции оказываются чуть ли не страданиями гонимых христиан, среди которых есть свой пророк – юный офицер Блэйк. У Нолана миллиардер на вертолёте спасает людей от анархического ядерного терроризма и возвращает Готэму прежний вид – то есть, с бедностью для миллионов и гламурными вечеринками для избранных.
Это не бог весть, что, не манифест нео-фашизма, не событие в политической жизни и не учебник по контрреволюции. Но это – выражение идей Кристофера и Джонатана Ноланов. Теперь, вспоминая предыдущие фильмы, можно понять, что простые, обычные люди никогда не вызвали у него особую симпатию. Его герои – сверхлюди со сверхжеланиями и идеями. Маленькие эксперименты антигероев по внедрению хаоса оборачиваются смертями безымянных готэмцев, но Нолана интересуют концепции «героев» и «антигероев», их соотношение. И соотношение это неизменно оказывается в пользу порядка, наведённого на чересчур свободных улицах Готэма сверхчеловеком – миллиардером, инженерным гением и суперсолдатом в одном лице. Ницше бы понравилось.
Денис Куклин
Такой фильм снял Кристофер Нолан – «Тёмный рыцарь: Возрождение легенды». Бэйн, загнанный Ноланами в рамки образа «антигероя», обязан был проиграть – это его задача. Вернее, его задача – показать, насколько силён и положителен может быть «герой», Бэтмен. Однако, фон был выбран не совсем однозначный – революция.
Готэм в третьей части нолановской «бэтменианы» предстаёт таким, каким никогда не был прежде. Этот город обязан был быть коррумпированным, с тупым беспомощным мэром, продажной полицией и грызущими друг друга разнузданными бандами, в среде которых обязательно вызревал очередной антигерой. Противостояние этого антигероя Бэтмену основывается на желании заработать деньги, власть или просто посеять хаос и разврат. Однако, теперь город зачищен от преступности, бизнесмены могут спокойно зарабатывать деньги, мэры без опаски жируют на партийные деньги, а главной властью в Готэме становится полиция. Жизнь простых готэмцев никого не интересует. Они всегда рассматривались, как фон, изредка – как мясо для бандитской резни. И лишь в «Тёмном рыцаре» - как некий символ того, что не все ещё оскотинились (сцена с паромами).
Итак, город, в котором полиция получила беспрецедентные права – какой он? Если полиция получает дополнительные права, граждане свои права теряют. Город, в котором нет оппозиции, в котором миллионеры кайфуют под прикрытием вооружённой силы, со всей этой стальной, хромированной эстетикой – что это? Это полицейское государство, которое может быть построено на основах фашизма или любой другой авторитарной идеологии. Классы в таком обществе сильно дифференцированы. Офицер Джон Блэйк обнаруживает, что детский приют не финансируется миллиардером Бэйном. Хотя вполне очевидно, что приюты должны финансироваться обществом. Мы видим те же подземелья, в которых собираются деклассированные элементы, выпускники того же приюта – ведь работы нет, социальной поддержки нет, надежды нет. Это очень похоже на на фашистскую Британию из финальной трилогии 4-го сезона «Доктора Кто» (2009). И там тоже единственным выходом оказывается восстание.
Но если у гуманистического «Доктора» фашизм побеждён буквально добром, у Нолана в роли революционера выступает Бэйн. Он использует левую риторику – открывает тюрьмы, даёт людям свободу, устраивает жестокие судебные процессы над представителями свергнутой диктатуры, а оплот готэмского фашизма – полиция – оказывается загнанной в подземелья. И тут Нолан делает удивительный «финт ушами» - оказывается, революционер преследует свою сугубо личную цель, простых людей берёт в заложники, а страдания полиции оказываются чуть ли не страданиями гонимых христиан, среди которых есть свой пророк – юный офицер Блэйк. У Нолана миллиардер на вертолёте спасает людей от анархического ядерного терроризма и возвращает Готэму прежний вид – то есть, с бедностью для миллионов и гламурными вечеринками для избранных.
Это не бог весть, что, не манифест нео-фашизма, не событие в политической жизни и не учебник по контрреволюции. Но это – выражение идей Кристофера и Джонатана Ноланов. Теперь, вспоминая предыдущие фильмы, можно понять, что простые, обычные люди никогда не вызвали у него особую симпатию. Его герои – сверхлюди со сверхжеланиями и идеями. Маленькие эксперименты антигероев по внедрению хаоса оборачиваются смертями безымянных готэмцев, но Нолана интересуют концепции «героев» и «антигероев», их соотношение. И соотношение это неизменно оказывается в пользу порядка, наведённого на чересчур свободных улицах Готэма сверхчеловеком – миллиардером, инженерным гением и суперсолдатом в одном лице. Ницше бы понравилось.
Денис Куклин
0 коммент.:
Отправить комментарий