Брестская крепость (2010) рецензия

Настоящее кино о настоящей войне

Что это: героическая оборона в честном изображении.

На что похоже: «Спасение рядового Райана». Да-да-да.

Зачем смотреть: увидеть наконец-то хороший российский военный фильм.

Многие задавались вопросом – почему российские кинематографисты не умеют снимать о Второй мировой? Околовоенные фильмы, или фильмы о событиях в оккупации, и фильмы о послевоенном времени как-то удавались, например, «Свои», «Кукушка» и т. д. Если же фильм – о военных действиях, всё время какие-то «Сволочи» или даже «Гости из будущего» получаются. Или сказочные «Утомлённые солнцем-2. Предстояние». Но хочется ведь не фантазий на тему войны, а настоящего военного фильма. Комплекс рядового Райана какой-то. Не даёт нам покоя этот, чего уж там – прекрасный фильм.

Но русские, снимая кино о ВОВ, не могут быть холодноголовыми, как Спилберг. Им обязательно надо всунуть идею – если не о патриотизме, так о сталинских репрессиях. А нет идеи, так обязательно нужно нечто такое, что «никто ещё не показывал». Подростки-диверсанты или работники СМЕРШа, или бомбардировка алюминиевыми ложками. И всё удивлялись, что ж не получается, как у Спилберга? А потому только, что Спилберг не держал в голове никакой высокой идеи, не придумывал никаких спецотрядов девственниц-камикадзе или парусные танки, а просто хотел показать, как тяжело было американскому солдату на холодном французском побережье. Это называется «окопная правда». И как-то так получается, что сотни лет лучшие художественные произведения о войне создаются именно по принципу «окопной правды», не генеральской. Ни одна учительница литературы ещё не задавала детям выучить монолог Кутузова перед сражением, но каждый порядочный школьник помнит про «небо над Аустерлицем». И все писатели, создавшие прекрасные книги о войне, знали это – и Барбюс, и Ремарк, и Хемингуэй, и Шолохов, и Симонов. Появление на экране танков под полотнищами со свастикой, даже если подобные случаи на войне были и задокументированы, никого не шокирует так, как честный рассказ о банальных, казалось бы, солдатских судьбах. Всего этого, оказывается, в России не знали.

И скажите мне, чего же я мог ожидать от очередного военного российского фильма, снятого на государственные деньги, спродюсированного Игорем Угольниковым и поставленного никому не известным А. Коттом? Естественно, 4 ноября я пошёл на «Впритык». Но когда при прочтении отзывов на «Брестскую крепость», мои брови стали упираться в свежепокрашенный потолок, когда оценки на всех сервисах, «народная критика», стали зашкаливать за 90 %, я решил-таки сходить в кинотеатр. Неужели оно?! Неужели «наш ответ Голливуду»? Вернее, их… Оказалось – оно самое.

Двадцать лет понадобилось российскому кинематографу, чтобы снять великий фильм о великой войне. Ну, не то чтобы совсем уж «великий», есть пока «На западном фронте без перемен», «Они сражались за родину» и много действительно великих фильмов о войне, но «Брестская крепость» оказалась первым российским военным фильмом, хотя бы отдалённо приблизившимся к этому званию.

Первое, что хочется отметить – он сравнительно дешёв. Если показать его Спилбергу, и сказать «это стоило 7 с копейками миллионов долларов», он ответит: «ну, конечно, там у них Министерство обороны согнало все вооруженные силы для съёмок». Нет, товарищ Спилберг, все Вооружённые силы в это время были под Ленинградом, на съёмках «УС-2».

Второе – все звёзды отечественного кино были там же. Но Мерзликин и Деревянко успели и к Михалкову, и к Котту, и сегодня они сами понимают, какой фильм для них был важнее. В «Брестской крепости» нет и не могло быть сильных ролей, дуги характера и всего того, за что Оскары дают. Но было там нечто другое, о чём я скажу немного ниже.

Третье – содержание таких токсичных элементов, как «земля русская!», «вера православная!» и «царь-батюшка!» (он же «Сталин») минимальное. Примерно, как в «Любови-моркови». Это, пожалуй, первый из российских фильмов о войне, во время которого меня не подташнивало.

Вообще, странно получилось – первый полностью бюджетный, государственный фильм оказался совсем непатриотичным. Пару слов Гаврилова в конце о долге перед родиной воспринимаются, как пласебо, как фраза-включатель, как некий обязательный оборот, который необходимо произносить. Вроде как «а главное – здоровья!» в открытках. Ведь ситуация в Брестской крепости была проста – напал враг, полный хаос и кромешный ад, выхода нет, люди сражаются за свои жизни и за жизни близких, и просто потому что нельзя пускать этих агрессоров дальше, на восток, нужно держать их, как можно дольше, чтобы другие, за сотни километров, могли спастись. Это нормальная человеческая логика, не требующая ни любви к Сталину, ни советского паспорта. Котт с первых минут показывает нам нормальных людей, и мы, как нормальные люди, сопереживаем им. В «Адмирале» мне вообще никого не было жалко, это были мерзкие и противные мне люди, я даже пожалел, что не все умерли. А в «Брестской крепости» жалко было всех. Поэтому решения их и поведение ни разу не щёлкнули в голове вердиктом «бред!». Я верил, верю и буду верить: в дезертиров, сдавшихся в первый день, в расстрел ломящейся в ворота толпы баб и детей, в спящего над операционным столом врача, в весёлого НКВДшника. Я верю во все похождения Сашки Акимова, потому что такие пацаны были. Верю, сопереживаю и восторгаюсь.

Героизм, которого не доставало в российском кино, который оказывался пошлым пафосом и картонным суперменством, оказался спрятан в старой советской книге «Брестская крепость». Это была одна из моих первых книг, и я совсем уже не помню её сюжет, но я прекрасно помню то ощущение гордости за другого, когда закрывалась последняя страница. Нечто похожее я испытал сегодня. Любая война – мерзость, но если уж воевать, то именно так, как воевали Фомин, Кижеватов и Гаврилов.

И, собственно, эта простота, эта естественность и свобода от заказных вставок о вере, царе и отечестве, делает этот фильм доступным абсолютно каждому зрителю. Он уже стал любимым, его уже называют лучшим фильмом о войне, его уже советуют друг другу по телефону, в интернете и в курилках. И то «нечто», о котором я писал выше, доставшееся актёрам – это народная любовь. Пусть это были не самые лучшие их роли, но народная любовь к фильму делает актёров бессмертными.

Ну, и неизбежный разбор тактико-технических характеристик. Александр Котт… А вот и не так – Игорь Угольников, вот с кого стоит начинать. Сам продюсер и затеватель всего этого мечтал увидеть экранизацию любимой книги с детства. Поэтому относился к фильму с невероятным трепетом. Угольников сам выбирал режиссёра для фильма, и вот что по этому поводу рассказывает: «Я его спросил: "Ты готов снимать продюсерское кино? У тебя за спиной все время будет стоять продюсер, и не просто тот, кто организовал процесс - окончательное решение по любой мелочи будет принимать только он". И он согласился. Во время съемок я не мешал, но что касается пост-продакшна (монтажа, озвучивания, компьютерной графики), здесь, конечно, картину его руками фактически собирал я. Хотя во многих вопросах наше мнение совпадало, поэтому я не могу сказать, что сильно давил на Александра». Могли ли мы когда-нибудь представить, что ведущий «Оба-на» сможет поколебать устои отечественного кинематографа?

Снят фильм прекрасно – кроме достоверного сценария достоверна и картинка. Все выисканные историками ляпы заслуживают прощения – бомбардировка вместо артобстрела, танки не той модели, огнемётный танк вместо огнемётчика. Создатели всё это знают и ссылаются на отсутствие средств и художественную необходимость. Вообще сцена бомбардировки – невиданное для отечественного кино зрелище. Она эффектна и она создаёт нужный образ – неожиданность, панику и, что самое важное, хрупкость всего существовавшего до 4:00 22 июня мирка. Бегущая по мокрым брёвнам Аня, вернее, её ноги до сих пор стоят перед глазами. Массовка работает идеально и самоотверженно. Оператор нашёл несколько удивительных новых приёмов, а нового, кстати, в российском кино – шаром покати. В общем, в эти моменты хотелось выкрикнуть «Финчер, выходи, мы тебя узнали!». Актёры играли ровно и очень правильно. Безликость немцев, в которой упрекают фильм, объясняется авторами тем, что именно безликой серой смертью казались они в этот момент запертым в крепости людям. И я с этим абсолютно согласен. Мы смотрим с этой стороны крепостной стены, и мы сливаемся с защитниками в восприятии. Первое из негативных замечание – Гаврилов не был репрессирован, и об этом часто упоминают в отзывах на фильм. Не стоило его «репрессировать», даже киношно. Второе – хотя сам Спилберг использует приём «а в финале – наши дни», даже у него он смотрится лишним. И в «Сволочах» он был лишним, и в «Воре», и в «Адмирале» (хотя тут всё было лишним).

И кстати, ирония судьбы – на 4 ноября планировалась премьера «Утомленных солнцем-3. Цитадель», но после апрельского провала «УС-2» её отложили, и отдали место в графике для «Брестской крепости». Фильм, о съёмках которого не было даже слышно из-за орущей рекламной кампании «самого-самого нашего всего», обставил его по всем показателям.

Будь я помоложе и поглупее, я бы своему деду посоветовал сходить на этот фильм. Но ветераны больше всего на свете не хотят помнить об этой войне. Да они и не должны помнить. Мы должны.

Вердикт: настоящее кино о настоящей войне.

Денис Куклин, Оригинал