Этот фильм напоминает «работу на заданную тему», как будто автор ограничил себя несколькими условиями и попытался в них разместить всё, что сочтёт удачным. Рассказать классическую сказку братьев Гримм, используя чёрно-белое изображение без звука, музыку, и вписать это в Испанию 1920-х – нет ничего проще. Или нет?
Конечно, это сложно, но не потому, что никто не знает, как делается немое кино – все знают, все видели, все читали. Но опыта создания немого кино ни у кого нет, разве что у Азанавичуса, и теперь вот у Берхера. В 1920-х режиссёры снимали по несколько фильмов в год, не то, что сейчас. Это было очень простое и практически конвейерное производство. Кто-то умудрялся снимать шедевры, не думая, что через 90 лет его технику будут считать винтажным чудачеством. Но вообще немое кино очень выразительно по причине намеренного упрощения, и из-за условий, которые тогда определялись современными техническими средствами, кажется примитивным. Актёры в немом кино должны играть как в немом кино. Нельзя снимать фильм без звука в стиле реализма, на полутонах. Теоретически, можно, многие пробуют, но у них получаются милые короткометражки, которые не идут дальше youtube. Нельзя рассказать «Девушку с татуировкой дракона», просто выключив звук. Но можно, переписав сценарий и очень сильно его упростив, введя возможность для актёров играть жестом, мимикой, физическим действием – гротескно и «театрально». Как дороги, построенные римлянами 2 тысячи лет назад поверх древних варварских троп, закатанные сегодня в асфальт и названные автострадами, не могут идти иначе, а только так, как они идут тысячи лет – по наиболее рациональному пути, так и немое кино не может быть другим, потому что тысячи раз снятое, оно естественным образом зафиксировалось в истории искусства – таким вот «смешным» и «примитивным».
Поэтому создание немого фильма сегодня – это тонкое балансирование на грани. Нужно не забывать ни о заданных условиях, ни о зрителе. Одна из самых отвратительных тематик в «самодельном» кино – снимать двойника Чарли Чаплина, причём его почему-то должна играть молодая девушка. Без звука, с весёлой музыкой, актриса с усиками и в котелке получает ведром по голове, путается в шторах, а в конце обязательно попадает лицом в торт, но мне не смешно. Потому что заданные условия выполнены, но о зрителе никто не думает. Может, его снимают лично для Чаплина? Ведь зритель всё это уже видел. Нужна история, способная «держать» зрителя у экрана полтора часа, и история, простая настолько, чтобы быть рассказанной простыми, «немыми» методами.
У Берхера историей стала сказка о Белоснежке – не нужно никому ничего объяснять, образы уже полтора столетия впечатаны в коллективную память человечества. Но он переносит эту историю на основу испанской корриды, которую тоже никому не нужно подробно расписывать – это схватка человека и быка, и её смотрят на аренах без комментария, воспринимая только визуально. Мать Белоснежки у Берхера была танцовщицей, и девочку учила танцам бабушка – танец стал ещё одним способом донести множество эмоций и мыслей без слов. Мачеха обожает себя, моду и секс – и это тоже может быть показанным без слов, визуально. И так далее – все чувства и эмоции, все мотивы и поступки в фильме таковы, что могут быть показаны без слов. Здесь нет конфликтов, возникающих из разговоров, и нет важных событий, происходящих в беседах. Такой строгий подход к истории, а также правильное использование музыки, отчасти заменяющей звуки шагов, хлопков и эмоциональных возгласов, дало то самое сочетание, которое делает немое кино выразительным и интересным одновременно. Этот фильм невозможно не досмотреть до конца, потому что он красив, остроумен и он захватывает, хотя тебе и кажется, что ты знаешь об этой истории всё. Или не всё?
Денис Куклин
0 коммент.:
Отправить комментарий