Что это: нестандартный ромком.
На что похоже: на ромком. Только нестандартный.
Зачем смотреть: чтобы понять, что у других всё куда запутаннее, чем у тебя.
— Она всё спрашивает: «Куда деньги дел, куда деньги дел?..»
— А куда деньги дел?
х/ф «Любовь и голуби»
После просмотра «Как знать» возникают, как минимум, два вопроса: 1) куда делись 120 миллионов долларов? и 2) куда смотрел Джек Николсон? Ответа на первый до сих пор нет. То, что нам известно – стандартные 8 млн. для Оуэна Уилсона, немного меньше для Пола Радда, Риз Уизерспун получила где-то 10 -15 млн., как и Николсон. Куда делись остальные деньги, знает лишь Джеймс Л. Брукс. «Зелёный шершень»
стоил 120 миллионов! А тут – романтическая комедия. Естественно, фильм
ужасающе провалился, собрав по всему миру чуть более трети затраченного.
Ответ на второй вопрос тоже – «Джеймс Л. Брукс».
Из 12 номинаций на «Оскар» Джек Николсон выиграл три. Две из них – в
фильмах Брукса. Естественно, Николсон будет благодарен ему до скончания
века. Из этого вытекает третий вопрос – что случилось с Бруксом? Почему
после симпатичного «Испанского английского» и прекраснейшего ромкома «Лучше не бывает»
Брукс отгребает от зрителей и критиков по полной? Куда смотрел его
внутренний продюсер, когда смета достигла восьмизначной суммы?
И
всё же стоит слегка притормозить и вернуться к «фундаменту» любого
фильма, к тому, что уже определяет его успех или провал – к сценарию. В
последнее время в интервью кинематографистов и статьях критиков всё чаще
проскакивает словосочетание «хорошая история». Не по новым
спецэффектам, не по авангардному оригинальничанью с методами съёмки и
постобработки, не по запредельной раскованности «чернушников», а именно
по хорошим историям истосковался зритель. В «Лучше не бывает» Брукс
доказал, что умеет придумывать такие истории. Умеет создавать
некартонных, неоднозначных персонажей и наполнять их глубиной. Но Брукса
погубила приверженность ромкому – рамки жанра слишком тесны для него и
не дают возможности сделать нормальную драму. Персонажи в «Как знать»,
если их «вытащить» из фильма и попытаться разобраться в них, окажутся
неимоверно интересными и очень симпатичными, а проблемы, с которыми они
сталкиваются, будут выглядеть совсем не по-ромкомовски серьёзными. Но
эти персонажи вынуждены играть в историю со знакомством, влюблённостью,
неловкими полупризнаниями и финальным поцелуем. Это выглядит настолько
лишним, что не сценариста – их жалко. Зачем Бруксу эти заигрывания с
сентиментальной молодёжью, если молодёжь не оценит его психологизмы, а
романтики ей будет явно не хватать? Как, собственно, и комедии –
некоторые шутки настолько искусно спрятаны между строк, что их вовсе не
замечаешь. Ни одного пука, ни одной отрыжки, и ни одного упоминания про
гениталии. Нет и «фрэтпэковского» юмора, которого невольно ждёшь от
фильма с Уилсоном и Раддом. Сталкиваются и «шутят» характеры. Разные
реакции на одни и те же слова у Брукса порождают целую серию смешных
недомолвок, интерпретаций, неловкостей. Брукс старается не только
рассмешить, но и показать нам живых людей – наших знакомых, близких и
даже самих себя. И опять – юмор такой работает ровно до тех пор, пока в
силу не вступают законы жанра и персонажи начинают вести себя совсем не
свойственно самим себе, а подобно экранным Дженифер Энистон и Хью Гранту.
В
этом месте можно уже переходить а актёрским «достижениям». На общем
беспомощном фоне совершенной звездой засиял Оуэн Уилсон. У него была
второстепенная роль бейсболиста Мэтти, сожителя главной героини. У
Уилсона всегда был узкий диапазон возможных персонажей, и избавляться от
своего няфного образа он не собирался. Он и в этом фильме не постригся,
однако персонаж его стал совсем не похожим на обычные уилсоновские
работы. Мэтти – спортсмен, бабник, любитель удовольствий и жуткий
эгоист. Но, встретив Лизу, он решается на кардинальные изменения в
образе жизни. В своём понимании, конечно. Эти неуклюжие попытки «стать
лучшим» для Лизы, умноженные на уверенность в собственной неотразимости и
классический интеллект спортсмена, дают совершенно неожиданные
результаты: «Эти часы мой папа подарил моей маме. И сразу – бум! – через
семь лет они уже помолвлены». Это и шутка, и очередной штрих в характер
Мэтти, описывающий его отношение к браку и символизму подарков. Каждая
новая реплика Мэтти и оправдана, и вместе с тем, неожиданна. В этом
настоящий Брукс. И в этом была потрясающая возможность для Уилсона
расширить свои горизонты – возможность, которую он, к счастью, не
упустил.
Уизерспун
и Радд выглядели нормально – ни больше, ни меньше. Их интересные
поначалу персонажи ближе к концу картины блекли и становились
усреднёнными героями мелодрамы, единственным отличием которых от
усреднённого зрителя является их влюблённость. Играть здесь было
совершенно нечего, с чем Уизерспун и Радд с успехом справились.
Несколько выше поднял планку Николсон, однако и его персонаж в конце
фильма потерял всякую мотивацию и совершенно отстранился от решения
проблемы, вокруг отношения к которой и строился его образ. Получился
усреднённый папа героя ромкома.
И
всё-таки есть у Брукса объективно хорошие сцены. Первая – эпизод в
больнице, с признанием на камеру. И вторая – рассуждения Мэтти о
моногамии.
Вердикт: испорченная ромкомом драма.
Денис Куклин, Оригинал
0 коммент.:
Отправить комментарий