Необыкновенный фашизм. Как такое могло случиться?

Кто не слышал фразу: «Важнейшим из искусств для нас является кино»? Конечно, в начале XX века Владимир Ильич счёл уместным добавить «и цирк», потому что силу кинематографа для воспитания народных масс в те годы тяжело было объективно оценить. Однако пророческую составляющую этой фразы сегодня можем оценить мы. Кино формирует мировоззрение поколений, и от того, какое кино крутят в кинотеатрах, зависит будущий облик страны. Это понимали большевики, это понимали и фашисты.

Конечно, в условиях либеральной экономики влияние государства на кинематограф ограничено – можно профинансировать бюджетными деньгами очередной патриотический пук, вроде «Адмирала», а если денег жалко, то можно бесплатно запретить какого-нибудь чересчур свободного «Бруно». По-настоящему опасных идей в кино сегодня можно не опасаться – они коммерчески неуспешны, а значит, в прокат не попадут. Но эти два метода – финансирование и запрещение – всегда останутся главными в отношениях государства и кинематографа.

Если же государство автократично, то финансирование и запрещение становятся главными и единственными движущими силами в киноиндустрии – государство, владеющее монополией на кино, может делать с народом всё, что захочет. Пока не изобрели телевидение, именно кинематографом, как главным средством воспитания народа, пользовалось Рейхсминистерство народного просвещения и пропаганды во главе с Йозефом Паулем Геббельсом. Руководивший отделом пропаганды в НСДАП ещё с 1929 года, чуть ли не единственный высокопоставленный нацист с высшим образованием, Геббельс явно тяготел к творчеству, надеясь реализовать свой потенциал с помощью послушной игрушки – студии «Universum Film AG».

Очистив студию от евреев, Геббельс наладил производство фильмов двух типов: «жизнерадостные мюзиклы-комедии» и «суровые фильмы о патриотизме». Ну, а что же ещё нужно простому немецкому труженику? Не психологические же драмы с не дай Бог, сомнениями и противоречиями? Воспитание однозначного отношения зрителя к явлениям жизни сам Геббельс проиллюстрировал знаменитой фразой: «Ложь, сказанная сто раз, становится правдой».

Хотя все эти фильмы (1363 полнометражных картины с 1933 по 1945 годы) были довольно низкого качества, некоторые из них всё же вошли в историю кино. В первую очередь, это документальные ленты «Триумф воли» (1935) и «Олимпия» (1938) Лени Рифеншталь. Почти нейтральная «Олимпия» была посвящена Олимпийским играм 1936 года, проходившим в Берлине, и является гимном человеческому телу – сотни атлетов и атлеток позировали Лени, позволив создать незабываемое полотно красоты и гармонии. Клип «Stripped» немцев Rammstein как раз создан из кадров «Олимпии».

В то же время её более ранняя работа «Триумф воли» была насквозь пропагандистская – почти два часа на экране длится рассказ о съезде НСДАП в Нюрнберге. Как раз в этом фильме Геббельс произнёс фразу:  «Может и хорошо обладать властью, основанной на диктатуре, но гораздо лучше завоевывать и не терять сердца людей». Этот фильм стал одним из наиболее выдающихся документальных фильмов в истории – его пропагандистскую мощь чувствуешь на себе и сегодня. К прямому цитированию «Триумфа воли» прибегнул Джордж Лукас в одной из сцен «Звёздных войн IV».

Ещё один документальный фильм «Вечный жид» (1940) авторства Фрица Хиплера, рассказывающий о деструктивной роли еврейства, воспитывал в немцах отвращение к этому народу. В фильме использовались кадры из жизни евреев, быт Варшавского гетто. Сегодня просмотр этого фильма проблематичен – к примеру, в России он запрещён.

Но именно отношение нацистов к евреям спровоцировало создание первой антифашистской картины – «Великий диктатор» (1940). Чарли Чаплин, до того сопротивлявшийся звуку в кино, первым заговорил с экрана об угрозе фашизма для человечества. Основой фильма стал сатирический сюжет, в котором параллельно развиваются две истории – безымянного еврея-парикмахера и диктатора некоей страны Томании. Замеченное ранее внешнее сходства Чаплина с Гитлером комик использовал для высмеивания фюрера – палач миллионов стал смешным коротышкой с манией величия. Чаплин высмеял и милитари-стайл диктатора, и его манеру речи, и самолюбование и даже его международную политику. Но главной «фишкой» стало то, что его собственные верноподданные путают отца народа с жалким жидом, «гнусность» которого должны были почуять за километр. И вместо вдохновляющей нацию речи двойник диктатора говорит о отвратительной сути его диктатуры и о будущем царстве свободы и человечности. Этот фильм не только был запрещён в Германии, но пробивался через множество преград в либеральных США – многие американцы предпочитали Гитлера Чаплину. Сталин также не позволил прокат «Великого диктатора» в СССР – в 1940 году казалось предпочтительнее дружить с завоевателем Польши и Франции.

Свой мощный киноответ на фашизм в Советском Союзе появился в 1965 году, когда на экраны вышел «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма. Использовав кинохронику Третьего Рейха, фотографии из немецких архивов и даже кадры из упоминавшегося «Триумфа воли», Ромм показывает фашистскую Германию не как круги ада или бесконечные ряды казарм, а как процветающую капстрану. Вот немецкие школьники, вот эстрада, вот заводы и фермы. По немецким улицам ходят обыкновенные люди, в немецких домах живут обыкновенные семьи. Однако над этой обыкновенностью царит идеология фашизма, геббельсовская «унификация», абсолютно однозначное трактование всего. И Ромм, несмотря на его эмоциональный и даже предвзятый закадровый комментарий, пытается показать, что фашизм зародился и расцвёл не в обществе убийц и садистов, а в самом обыкновенном обществе. И следовательно, он может зародиться в любой момент, в любом месте – стоит только забыть о прошлом.

Многие последующие картины, касавшиеся темы фашизма, изучали произошедшее с искренним желанием узнать, как такое могло случиться. И найдя ответ, кинематограф преподносил его зрителям, в надежде, что память о прошлых ошибках не позволит случиться ошибкам новым. Однако, как оказалось, Третьим Рейхом тема возникновения фашизма не исчерпалась. Сегодня для этого достаточно своего материала.

А поэтому: продолжение следует.

Денис Куклин, Оригинал